«Красавицы делают себя сами!»

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-

Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!»
(Н.А. Некрасов).

Среди серых улочек города не заметить Антонину Георгиевну невозможно. Модное серое пальто, на голове – классическая шляпка с вуалью, гламурное меховое манто, как подобает светской даме, она как будто не замечает на себе восхищенные взгляды прохожих. Казалось бы, ее светским манерам здесь не место, она как вечная иностранка, приехавшая из Парижа, города совершенной моды и стильных людей, гуляет по улочкам незнакомого ей города, мужчины до сих пор оборачиваются ей вслед. И разве скажешь, что ей – 91 год!
Некоторые зовут Антонину Георгиевну русской Мэрилин Монро, другие в ней видят утонченные черты зарубежных актрис, есть даже такие, кто сравнивает ее с английской королевой, действительно некое сходство есть, но чтобы оставаться королевой – надо соответствовать ей каждый день. Антонина Георгиевна встретила меня, как подобает королевским особам: шелковое синее платье, легкий макияж и аккуратные черные туфельки на невысоком каблуке, обязательное дополнение к образу - шляпка вуалетка. Она рассказала, что для домашнего уюта до сих пор все делает своими руками, например, недавно обустроила в нежно-розовом цвете свою спальную комнату, показала коллекцию модных шляпок на выход: тут и черная шляпка, сиреневая, красная, с цветами, с вуалью, на любой сезон и любое настроение. Недаром ее зовут украшением каждого санатория. Всем этим она может «похвастаться» сейчас, словно восполняя те маленькие радости, которые должны были случиться в ее жизни, если бы не война.

«Из каждой сотни человек вернулся один»

Родилась Антонина Георгиевна в Ленинграде 9 апреля 1924 года. Когда началась вторая мировая война, Антонина училась в школе в девятом классе, в войну была эвакуирована в Новосибирск, где кроме страшного голода, как в блокадном Ленинграде, больше ничего не видела: «В день давали маленькую неочищенную картошечку, вот и вся еда», - рассказывает Антонина Георгиевна. В школе она была самая бедная: вместо дорогих платьев - одно старенькое платьице, вместо мягких простыней - дерюги, набитые соломой. Она рассказала, как не удержалась и на последние три рубля купила на рынке бархатную шапочку, из-за которой влюбила в себя полкласса. Пока мать работала в ночную смену, чтобы прокормить четверо детей, «Туська», как называли ее в детстве, оставалась за старшую. 
О войне она мало что рассказывает – не хочет, ведь то страшное время лишило всего: счастья первой любви, не вернувшихся с фронта близких людей, впоследствии страшного голода их семья была вынуждена оставить младшего братика на паперти в церкви, иначе тот умер бы с голоду. «Из каждой сотни человек вернулся один, остальные все погибли», - вспоминает Антонина Георгиевна. Поэтому День Победы для нее - «радость со слезами на глазах». «Мне девяносто один год, я очень люблю жизнь и хочу дожить до 150 лет, я бы отдала свою жизнь сейчас, чтобы только не было войны!». 

«Красавицы делают себя сами!»

У Антонины Георгиевны три высших образования: она филолог, эстет, финансист, языковед, все это благодаря невероятной жажде знаний, которая не проходила и в годы войны. Антонина Георгиевна поделилась, что чувствует себя на 60 лет. «Женщина должна за собой следить  независимо от возраста и прежде чем выйти из дому должна быть уверенна на 100% в своем образе. Нужно любить себя, если ты себя не любишь, кто полюбит тебя?» - рассуждает Антонина, осторожно поправляя вуалетку перед  зеркалом. Язык не поворачивается назвать ее бабушкой, благодаря ее кокетству, легкости, молодости души, хочется сказать:  ей чуть больше 20 лет.